ШАНАЙА СОШЛА С ПЬЕДЕСТАЛА. ТЕПЕРЬ ОНА ХОЧЕТ НА НЕГО ВЕРНУТЬСЯ.

Мисс Твейн собирается выпустить “Now”, свой первый альбом за 15 лет, 29-го сентября.

В прошлый раз, когда Шанайа Твейн выпустила альбом – экспериментальный кантри-но-не-очень опус “Up!”, – он продался тиражом 874 тысячи копий за первую неделю, и, поскольку это был не предел, вскоре он получил бриллиантовый сертификат от Ассоциации индустрии звукозаписи Америки за 10 миллионов проданных экземпляров, и это был её третий подряд альбом, достигший этой отметки.

Это было в 2002 году, на пике эры компакт дисков и эры, в которую поп мейнстрим ещё не полностью поглотил хип-хоп. Только что возникла и прекратила своё существование файлообменная пиринговая сеть “Napster”. Барак Обама ещё был сенатором штата. Тейлор Свифт, ещё не достигшая подросткового возраста, только что впервые совершила поездку в Нашвилл.

В то время Мисс Твейн была титаном смешанного жанра, певицей кантри, которая – с тогда своим мужем Маттом Лангом, продюсером, улучшившим звучание AC/DC и Def Leppard – делала титаническую эклектическую музыку, приводившую в ярость нашвиллских борцов за чистоту нравов своим принятием яркой театральности, присущей поп-музыке, но всё равно доминировавшую в чартах и сделавшую Мисс Твейн мегазвездой с появлением на обложке журнала “Rolling Stone” и ротацией на MTV. В таких песнях как “Man! I Feel Like A Woman!” и “That Don’t Impress Me Much” она была грубой и немного вульгарной, триумфатором феминизма.

Многое изменилось за последовавшие полтора десятилетия. Поп-звёзды не так масштабны; кантри-музыка принимает как данность многие риски, введённые Мисс Твейн; а сама Мисс Твейн развелась с Мистером Лангом после нелепого, освещённого таблоидами скандала.

И всё равно Мисс Твейн не испытывает тревоги по поводу возвращения 15 годами позже со своим пятым альбомом, “Now”, выходящим 29-го сентября. «Ощущение действительно такое, будто я возвращаюсь в уже изведанные мной миры», – сказала 52-летняя певица в один день в начале прошлого месяца в номере лондонского отеля “West Hollywood”. “Now”, как и большинство её альбомов, не совсем кантри-музыка, хотя она заменила крайности в своих прошлых альбомах чем-то меньшим и тёплым. С традиционным центром кантри-музыки он имеет мало общего, но, будем честными, многое в современной кантри-музыке имеет мало общего с тем, что считается традиционным центром кантри-музыки.

Стоя в стороне, Мисс Твейн может приспособиться, хотя до сих пор её дорога не ясна. Первый сингл из нового альбома, “Life’s About To Get Good” потерпел неудачу в чартах. Но радио может не быть дорогой Мисс Твейн, говорит Синди Мэйб из “Universal Music Group Nashville”. «Это увеличительное стекло, – сказала она, – но, откровенно говоря, нужно ли оно ей? Нет. Она – мировая икона». Она осветила ширину плана Мисс Твейн касательно релиза – церемонии награждений во Франции и Германии, концерт в лондонском Гайд-парке, телевидение в этой стране и Канаде и многое другое – как доказательство того, что «ни у кого нет такого охвата аудитории как у Шанайи».

Как сказала Мисс Твейн, она готовилась к этому глобальному выходу, окружённая вешалками с одеждой для фото-сессий и телевизионных появлений, и размышляла на тему того, как изменилась культура за время перерыва в её деятельности по раскрутке альбомов.

«Сейчас более приемлемо отличаться, быть более нормального телосложения, – сказала она, рассуждая о том, как на пике своей карьеры носила сшитую на заказ одежду, когда наряды с подиума не сидели на ней должным образом. – Теперь модно иметь задницу побольше. А я помню свои ощущения типа: "Я не могу засунуть свою задницу в эти штаны!"»

Жизнь самой Мисс Твейн тоже существенно изменилась. В 2008 году после 14 лет брака она рассталась с Мистером Лангом из-за его измены с её близкой подругой. (Развод был окончательно оформлен в 2010.) В свою очередь, в 2011 году Мисс Твейн вышла замуж за мужа той подруги, Фредерика Тибо.

«Это не альбом о разводе», – настаивает она, но всё же многие песни затрагивают тему любовного недоверия и предательства. «До сих пор не могу поверить, что он покинул меня, чтобы любить её», – поёт она об обиде в песне “Poor Me”. В навязчивой “I’m Alright” такой текст: «Ты оставил меня / Тебе была нужна она / Ты говорил медленно, я умирала быстрее».

Мисс Твейн всегда писала собственные песни, и её дар всё ещё силён. «Я много плакала, когда писала. Никогда раньше я не плакала, сочиняя песню», – сказала она.

«Мои песни – это мой дневник и мой лучший друг, – добавила она. – Это место, в котором я могу укрыться, и где от меня ничего не ждут. Там нет запретов. Это совершенно свободное место, где можно говорить всё, что я хочу сказать».

И нет неловкости, по её словам, в работе над чувствами из прошлых отношений, будучи в новых. «Конечно, я вышла не за парня, который не может с этим справиться», – сказала она. А затем добавила: «Я не даю ему услышать всё, что я пишу, поверьте мне. Некоторые вещи, о которых я говорю во время сочинения песен, никогда не попадут в песню».

С “Now” Мисс Твейн впервые копается в том периоде своей жизни через песни, но её возвращение к публичной жизни началось в 2011 году в рассказывающей о шрамах и ранах автобиографии «С этого момента» и слегка эксцентричном, иногда неудобном документальном сериале на тогда новом телеканале “Oprah Winfrey Network” «Почему нет? С Шанайей Твейн». Когда пришло время вернуться в мир музыки, она выбрала «идеально контролируемую среду» лас-вегасской резиденции в отеле «Дворец Цезаря», которая началась в 2012 и длилась два года.

В тот период она также страдала физически, потеряв голос; наступила атрофия нервов, связанных с голосовыми связками – побочный эффект перенесённой болезни Лайма, которой она переболела в результате укуса клеща во время тура “Up!”. Теперь она связывает себя с травмированным спортсменом – она тщательно выполняет голосовые упражнения, чтобы быть уверенной, что он готов, когда нужен ей: «Я не могу просто встать и запеть сейчас. Я бы не смогла просто встать и исполнить песню».

Она всегда писала песни, хотя думала, что может отдавать их другим артистам. Её новый муж был не согласен. «Он говорил: "Нет, нет, нет. Ты когда-нибудь снова будешь петь. Не отдавай эти песни"». Она сосредоточилась на материнстве – «выпечка тортов, упаковка ланчей, бег туда-сюда на футбол и всё такое» для Эйжи, её 16-летнего сына с Мистером Лангом – так что она концентрировалась на песнях в свободное время, особенно по ночам, используя простой набор из гитары, клавишных, программы “Pro Tools” и микрофона.

Так продолжалось несколько лет. «Меня нельзя торопить, – сказала она, и затем, вспомнив тщательный процесс записи её старых альбомов, рассмеялась. – Это не вина Матта, что всё заняло так много времени!»

Результат выражался в наборе демо-записей неопределённого жанра. «Я ещё не определилась со стилем», – сказала она. Поскольку во время всего процесса сочинения песен она не слушала современную музыку, она начала искать возможных соавторов, в конечном счёте, остановив свой выбор на четырёх продюсерах: Мэттью Кома (Карли Рэй Джепсен, Zedd), Роне Аниэльо (Брюс Спрингстин), Джакире Кинге (Том Уэйтс, Джеймс Бэй) и Джейке Гослинге (Эд Ширан).

«Каждый раз, когда мне нужно было отослать песню, мне было страшно, – сказала она. – Моему мужу приходилось уговаривать меня сделать это. Он говорил: "Я буду стоять здесь, пока ты не нажмёшь на ту кнопку"».

«Они были ценны для неё – я знаю, ей было трудно поделиться ими, – сказал Мэттью Кома, который был первым продюсером, работавшим над альбомом, помогавшим ей построит мост от её «саркастических и бесстрашных» старых работ к этим новым песням, которые были, по его словам, «частью процесса её выздоровления».

Альбомы, сделавшие Мисс Твейн мировой иконой – “The Woman In Me” (1995), “Come On Over (1997), “Up!” (2002) – были личным сотрудничеством между Мисс Твейн и Мистером Лангом с практически нулевым влиянием извне и чётко очерченными обязанностями. Когда дело касалось продюсирования, то, по её воспоминаниям: «Я была для Матта просто резонатором звука, когда он был готов работать со мной, – говорит она, – тогда как здесь я была своего рода режиссёром».

Один из выборов, который ей пришлось сделать, это записать ли альбом-наследие, избегающий современных течений в пользу чего-то вроде акустического альбома автора-исполнителя, или проект дуэтов, или что-то более хитрое, как например классические аранжировки, – всё это разумные варианты для горячо любимой певицы, возвращающейся после длительного бездействия. «Это было бы безопаснее, – заметила она, но выбрала иной путь. – Я хочу, чтобы он был понятным, что означает социально близким».

Мистер Гослинг, работавший над некоторыми самыми тёмными моментами альбома, сказал, что Мисс Твейн была гибкой в отношении своих песен с самого начала: «Мы никогда не обсуждали, какими они будут в конце», – и что вторжение извне было минимальным: «Я не говорил ни с кем из отдела Артист и Репертуар. Я даже не знаю, был ли у неё договор с лейблом, честно говоря».

Другой её мостик к современной музыке – Эйжа, который сам занимается музыкой – танцевальной, в основном. Когда Мисс Твейн скрупулёзно избегала слушать актуальную музыку, она не могла не слышать раздающиеся из-за двери его спальни биты. На её альбоме есть несколько отголосков клубной музыки: в “Let’s Kiss And Make Up” и в начале “Poor Me”, которое напоминает вступление песни Chainsmokers “Don’t Let Me Down”.

«Он не хочет быть эстрадным артистов, он больше увлечён сферой деятельности своего отца», – сказала Мисс Твейн.

Когда Эйжа был моложе, он просил свою маму писать песни вместе с ним. «Я говорила: "Знаешь, сейчас я пишу песни для своего альбома!"». Недавно она отдала ему несколько исходников со своим вокалом, чтобы он мог поиграться ими, но, тем не менее, она напоминает ему, как неправильно тратить очень много энергии на чужое видение: «У тебя должно быть своё».

Статья из журнала “The New York Times”, 1 сентября 2017 года

Оригинал: NYTimes.com

Автор: Jon Caramanica

Переводчик: Carolina