"ПРОСТО КАКОЕ-ТО ВРЕМЯ Я НЕ ХОТЕЛА БЫТЬ ЗНАМЕНИТОЙ"

Три года назад Шанайа Твейн была везде - на радио, телевидение, в рекламах Revlon - везде. А потом... ничего. Но теперь пятикратная обладательница Grammy вернулась, и готова рассказать Eve, почему она чуть не оставила пение до лучших времен.

Все мы любим истории о несчастных, которым в один прекрасный день начинает везти - о матерях одиночках, пишущих романы, которые становятся бэст-селлерами, уборщиках, выигрывающих лотерею. А как насчет звезды кантри, которая выросла в такой нищете, что ей приходилось ловить кроликов, чтобы поесть? Суперзвезда миллионерша, ставшая сиротой в возрасте 21 года, вынужденная работать 24 часа в сутки, чтобы накормить своих младших братьев и сестер? Да, Шанайа Твейн из тех знаменитостей, которые заслуживают каждого цента своего успеха - успеха, который означает, что ни одна женщина не может не притопывать в такт и петь в стиле караоке каждый раз, когда по радио играет "Man! I Feel Like A Woman!". Но как только мы "почувствовали себя женщиной" и потанцевали под "That Don't Impress Me Much", плоский животик и ослепительная улыбка 37-летней Шанайи Твейн пропали из нашего поля зрения. Она была везде, и ее не было нигде. Появились слухи о том, что у Шанайи и ее 53-летнего мужа-продюсера Роберта Джона "Матта" Ланга семейные разногласия. Особенно ситуация усугубилась, когда Шанайа призналась, что чувствует себя отдаленной от любви всей своей жизни. Но это не история с печальным концом. Шанайа вернулась с новым хитовым альбомом "Up!", который в Европе разошелся тиражом 3 миллиона копий в первую неделю продаж. Ее восьмилетний брак был закреплен 18 месяцев назад рождением сына Эйжи, и счастливая семья живет далеко от любопытных глаз в красивом шато близ Женевы.

Вообще-то, возможность создать собственную семью и истощение после длительного всемирного тура в поддержку предыдущего супер-успешного альбома "Come On Over" стали причиной двух-летнего перерыва в музыкальной деятельности. "Я сказала Матту: Если мы не заведем ребенка сейчас, то мы можем никогда не стать родителями". Я устала быть звездой. Просто какое-то время я не хотела быть знаменитой."

Взять два года перерыва в шоу-бизнесе немного рискованно. Причиной тому было желание забеременеть?

Ну да! Время было идеальное, поскольку у меня был творческий отпуск, и тогда я еще даже не решила, когда хочу вернуться к работе. В тот период не было сроков, ограничений во времени, и мы с Маттом наслаждались отдыхом.

Что вы почувствовали, когда узнали о беременности?

Я была очень рада. Дома я сделала тест, но не хотела радоваться до посещения врача, а к врачу надо идти, по меньшей мере, через две недели. Поэтому пару недель я провела в думах о беременности, хоть и не была уверена. Ожидание сводило меня с ума. Но в глубине души я знала, что беременна.

Вы прибавили в весе за время беременности?

Я была довольно кругленькой - мое лицо, шея и даже руки стали круглее. Я прибавила где-то 25 фунтов (приблизительно 11,5 кг) и хорошо питалась, но я не использовала беременность в оправдание хорошего аппетита.

Как вы выбрали столь необычно имя для сына?

Эйжа (Eja) - кусочек индейского (или индийского) слова, означающего "Ангел". Это была идея Матта, имя придумал он. Я думала, что все возьму под контроль, и идея об имени будет моей, но сейчас я считаю, что очень мило, что его придумал он. Мне имя нравится.

Материнство изменило вас?

Не могу сказать, что оно меня изменило, но оно сделало нашу жизнь насыщеннее, и я стала более чувствительной и эмоциональной. Матт и я были готовы разделить жизнь с еще одним человечком. Я буду ездить в туры, но Эйжа и Матт поедут со мной, и, думаю, мы насладимся этим, как семья. Я не смогла бы жить без Эйжи. Поэтому я не стала матерью раньше. Я предпочла подождать или упустить возможность завести ребенка, чем сделать это. Не потому что я единоличница, просто я считаю, что семьи не должны быть врозь.

Важность семьи для Шанайи очевидна - на эту женщину в 21 год легла ответственность за братьев и сестру после смерти ее матери Шэрон и приемного отца. "Я стала черствой довольно надолго, - вспоминает она. - Никто не мог даже слегка задеть меня, настолько я была безразлична ко всему. Меня ничто не брало. Их смерть так подействовала на меня, что мне было все равно, буду ли я когда-нибудь петь."

Эту трагедию она хранит как личное, - в начале года журналу American певица сказала, что написала песни о том периоде ее жизни, которые она никогда не позволит услышать публике - но история Золушки, тем не менее, сложилась, и может оказаться хорошим материалом для голливудских фильмов.

Эйлин Реджина Эдвардс родилась в Онтарио, в Канаде, в 1965 году. Родители ее развелись, когда ей было три года. Шанайа, ее мама и две сестры - Керри-Энн и Джилл, переехали в горно-промышленный городок Тимминс, который находится в 500 милях от Торонто (где теперь в честь нее возвели музей). С тех пор Шанайа почти не общалась со своим биологическим отцом, Кларенсом. В 1971 году ее мама вышла замуж за лесника Джерри Твейна - индейца из племени Оджибве, и в семье появилось еще двое детей. Семья из семи человек ютилась в трех-комнатном домике, жила впроголодь еще до смерти родителей. "Часто я ничего не могла взять с собой в школу, поэтому делала бутерброд с горчицей, потому что чувствовала себя неуверенно, - делится воспоминаниями певица. - Случалось и так, что несколько дней подряд мы ничего не ели, кроме хлеба, молока и сахара нагретого в горшке, или ужины от Kraft, типа сыра с макаронами по 20 центов за коробку. И единственный вид мяса, который мы ели, - говяжий фарш, если не удастся поймать одного-двух кроликов."

Должно быть, детство было трудным.

Когда так живешь, то не знаешь, будешь ли сыт и одет подобающим образом на следующей неделе. Будут ли у тебя зимние сапоги к началу зимы. Даже сегодня я трачу деньги очень осторожно. Я не из тех, кто любит себя баловать . Я пытаюсь от этого избавиться, но не могу.

Ваша мама постоянно устраивала ваши выступления в барах с тех пор, как вам исполнилось 8. Почему она была так заинтересована в том, чтобы вы пели?

Музыка была отдушиной для нас обеих. Обстановка дома была стрессовой, и музыка - единственное, что было у меня всегда. Для мамы же попытки протолкнуть меня и быть занятой матерью были возможностью что-то изменить. К сожалению, она не дожила до этих дней, чтобы увидеть, как все, чего она хотела, сбылось. Было бы здорово, если бы она могла это видеть. У нее была такая тяжелая жизнь, куда тяжелее моей. У меня не было еды, я мерзла. Все закончилось, все прошло. Я не прошу обратить внимание на это. Просто когда я думаю о ее жизни, думаю, она пережила куда больше.

Когда вам был 21 год, вы переехали в Торонто и получили работу секретарши. Что вас заставило это сделать?

Я подумала, что лучше выучить еще что-нибудь помимо музыки, на случай, если музыкальная карьера не пойдет. Я еще в McDonald's работала - мне нравилось там работать. Но в течение месяцев моего переезда в Торонто умерли мои родители, и я знала, что нужно возвращаться домой. У меня же младшие братья, а младшая сестра вообще жила дома с родителями, она не была готова жить одна. Я решила вернуться обратно и быть со своей семьей, а музыку вообще бросить. Как бы я могла ездить по клубам и вообще заниматься музыкой, если бы семья была со мной? Я почти успокоилась в этом смысле.

Что же вас остановило?

Подруга семьи - Мэри Бэйли (Mary Bailey), убедила меня пойти на собеседование для работы в развлекательном шоу под названием Deerhurst. Оно было не похоже на то, что я делала прежде - мне не нужно было играть на гитаре, мне нужно было надевать туфли на высоких каблуках и красивые платья. Нужно было запомнить все, шаг за шагом, и танцоры учили меня танцевать на высоких каблуках. В конечном счете, я научилась мягко на них ходить, но так и не приобрела грацию, свойственную танцовщицам. Но все равно, я зарабатывала там на жизнь и могла оплачивать счета, поэтому мы не плохо жили.

Через четыре года у нее появилось новое сценическое имя: "Я познакомилась с индеанкой племени Оджибве, которую звали Шанайей. Я выбрала это имя, потому что оно означало "Я на своем пути"". Еще она записала демо кассету, которую отправила в Нашвилл - дом американской кантри музыки, и подписала контракт со студией звуко-записи Mercury. Ее первый альбом не добился успеха, но привлек внимание музыкального продюсера Матта Ланга (более известного по работе с такими рок звездами, как Майкл Болтон (Michael Bolton) и Def Leppard). Он позвонил Шанайе и посодействовал всемирной славе.

Хотя, как и в большинстве сказок, счастливого финала могло не быть, лишь потому что Шанайа не знала, кем был Матт, и, кстати, не отвечала на его звонки. Когда же они, наконец, поговорили, "Он позвонил попросить автограф и сказать, что он видел мой клип, и что он мой поклонник, - вспоминает она. - Но после разговора с ним я осознала, что он понял меня, как артистку". Спустя три месяца разговоров по телефону, парочка встретилась и начала совместно работать над альбомом. Через шесть месяцев они поженились.

Вы беспокоились, что совместная работа могла отрицательно сказаться на браке с Маттом?

Наш брак и совместная работа очень комфортно сосуществуют. И если кого-то любишь, то эти отношения, все равно, на первом месте, поэтому совершенно не важно, я думаю, чего мы добились в карьере - мы решили быть вместе, как муж и жена. На наших отношениях никак не сказывается то, что твориться вокруг нас.

На работе он жестокий командир?

Я бы не сказала, что он командир, но он полон энергии, и если вы не можете поспевать за ним, вам будет сложно, он как машина. Он знает, когда я в лучшей форме, и заставит меня работать, пока не получится желаемое. Он идеальный парень, так что, в основном, я сижу и спрашиваю: "ОК, говори, что мне делать". Он мое зеркало, я полностью полагаюсь на него, и в результате он всегда прав.

Он, кажется, вас очень поддерживает. Он вас заставил продолжать заниматься музыкой, когда вы хотели бросить?

После 11-го сентября я стала задаваться вопросом, в чем смысл моей жизни. Я даже думала, почему мы записываем альбом? Он казался мне таким фривольным. Но Матт сказал: "Нет, ты не правильно на это смотришь. То, что мы делаем, это музыку, которая отразиться на жизнях людей, а сейчас людям очень нужна музыка".

Чем бы вы занимались, если бы перестали выступать? Повысили бы квалификацию как секретарь?

Нет! Моей целью всегда было достижение такой вершины, когда я могу писать хиты, которые мне не нужно записывать, чтобы сделать их хитами. Я писала песни для других исполнителей, например Селин Дион (Celine Dion) и Бритни Спирс (Britney Spears), и мне это понравилось. Думаю, прикольно слышать, когда кто-то другой поет твою песню.

Это означает, что ваш недавний альбом может стать последним?

Нет, но когда-нибудь... Я люблю петь, но не этим я хочу быть известной. Я никогда не хотела быть центром внимания. Я никогда не хотела быть звездой. Когда ты поешь, то обращает внимание людей на себя, а это не в моем характере. Я считаю себя автором песен, прежде всего. Мне пришлось затратить массу усилий, чтобы взойти на сцену, но, мне кажется, с тех пор, как рядом нет родителей, чтобы помочь мне, это был единственный способ заработать на жизнь, ведь, если вы считаете, что певице тяжело добиться чего-то, то это и рядом не стояло с тем, насколько тяжело пробиться автору песен, честное слово.

Вы не хотели стать звездой, но вы ею являетесь. Что теперь скажите о славе?

Я страдаю от славы, потому как реальность состоят в том, что я замкнутый человек. Я могу сидеть тут, беседовать о музыке, но я совсем не ощущаю себя звездой. Я не думаю, что сижу здесь, как какая-то знаменитость. Мне нравится быть нормальной. Я воспринимаю славу, как часть моей деятельности, и я люблю своих поклонников, но я такой человек, что мне нужно быть отрезанной от остальных. Поэтому я не пускаю камеры в свою личную жизнь. Я не хочу так лицемерить.

Статья-интервью для журнала Eve - февраль 2003 года

Перевод на русский язык сделала Carolina