ПОЕЗДКИ С ШАНАЙЕЙ ТВЕЙН

Во время одного из немногих посещений своего родного городка, Шанайа Твейн мельком показывает Бену Малрони вещи, рассказывающие историю этой скромной женщины.

Я – мастер делать веселые пятиминутные интервью.

Когда во время промо кампаний вскоре выходящих в свет фильмов актеры сидят в отелях в окружении своей свиты, то приглашают таких людей как я, подзывая новых каждые пять минут. Сейчас существует два вида журналистов, посещающих подобные мероприятия. Первый вид – это те, кто считают, что пока знаменитость сидит в кресле напротив них, они могут спросить все, что пожелают. Второй вид – такие как я: мне позволяют подойти к знаменитости Х по особым причинам, и мое время пребывания в ее окружении очень ограничено.

Теперь о Тимминсе, Онтарио, где три недели назад я сопровождал Шанайу Твейн во время ее первого за 10 лет визита в родной город.

Это было не пятиминутное интервью. В течение двух дней от рассвета до заката Шанайа знакомила меня со своими любимыми местами. Мы посетили два дома, в которых она жила в детстве: один был наполнен счастливыми воспоминаниями, другой – страданиями. Она вспоминала, как каждый день ходила голодная в школу, завидуя тем, кто выбрасывал недоеденное яблоко.

Мы удивили сонных учеников средней школы, где она раньше училась. Несколько часов спустя мне сказали, что они до сих пор не могут поверить своей удаче.

Стиль поездки был от одной остановки до другой, и большую часть поездки снимали камеры канала CTV. Но в такие промежуточные моменты, когда воспоминания утихали, и мы возвращались обратно в машину, наши беседы становились еще более личными. Камеры не снимали нас, когда мы говорили о том, насколько по-разному сложились наши судьбы: ее реальность куда суровее моей. Однако нас связывает привязанность и любовь к нашим семьям. Это было подобно внезапно включившемуся свету. Когда она увидела меня, она увидела человека, которого воспитали успешные родители, начинавшие с нуля. Говоря другими словами, когда она увидела меня, она увидела в чем-то своего сына.

«Я хочу, чтобы ему было одинаково комфортно и в индейской резервации, <...> и на грандиозном торжестве». Я никогда не занимался воспитанием детей, поэтому не могу давать советы. Правда, я поговорил с Шанайей как человек, которого воспитывали, сказав ей, что лучшее, что она может сделать, это воспитывать в Эйже уважение к обществу в резервации и благодарность за то, что он может посещать грандиозные торжества. В конце концов, несмотря на то, что его хорошо принимают в обоих мирах, он будет жить в комфорте.

Улыбаясь, она сказала, что хочет, чтобы Эйжа стал независимым и самостоятельным. Она пошутила, что выбросит его ненадолго в лесу, чтобы он научился сам о себе заботиться.

Самодовольно улыбаясь и кивая головой, я пришел к выводу, что пока он будет знать, что она стоит где-то на краю леса и ждет его, борьба Эйжи будет походить на мою собственную: сосредоточенный на себе эгоист, не переживающий ничего общего с трудностями, которые в детстве преодолела Шанайа.

Особенным этот обмен опытами делает то, что Шанайа широко известна за огораживание своей личной жизни от посторонних глаз. Она вышла замуж за «Матта» Ланга (одного из самых успешных и закрытых для публики музыкальных продюсеров), а затем отправила себя в ссылку в Швейцарию.

Свои карты она никому не раскрывает, и это довольно умная позиция – делать что-то тогда, когда самой захочется. Несмотря на то, что она была очень доброжелательна и мила во время этого путешествия к ее корням, или она просто чувствовала себя комфортно в моей компании, я узнал об этой женщине то, чего никогда о ней не читал.

Кульминационным моментом путешествия было посещение Центра Шанайи Твейн. Собрав больше золотых, бриллиантовых и платиновых пластинок, так же как и вырезок из печатных изданий, наград, церемониальных нарядов и костюмов, чем кто-то может унести, Шанайа это все упаковала и отправила на своем автобусе для турне в Тимминс. Центр Шанайи Твейн (в Тимминсе и его окрестностях известный под коротким и лаконичным названием просто «Центр») расположен на холме маленького городка в Онтарио. Под его свод в течение года приходят около 14 тысяч посетителей, но он все еще далек от популярности, как Тимминс далек от озера Женева – места, которое Шанайа теперь называет домом. Хотя музей был открыт в 2001 году, церемонии с разрезанием ленточки пришлось ждать до этого времени: певица была в то время на последнем сроке беременности, что сделало поездку невозможной. Но в этот холодный, сырой и ветреный день самая любимая дочь Тимминса вернулась домой. И какое это было возвращение! Сотни поклонников, простоявшие на морозе несколько часов, чтобы мельком увидеть женщину, которой они все так гордятся. Когда она взяла в руки микрофон, чтобы официально открыть Центр Шанайи Твейн, франкоговорящая поклонница спросила певицу, планирует ли она записать песню на французском языке. К удивлению толпы, Шанайа ответила на вопрос по-французски. Похоже, уроки Эйжи по французскому языку пошли на пользу его маме. Как и положено, эта женщина владеет двумя языками. Сколько еще канадцев это могут?

На следующий день мы уехали в Торонто, где Шанайа была соведущей программы “Canada AM”. Она общалась с присутствовавшими на Dundas Square как настоящий профессионал. На пути обратно в аэропорт, ведь Шанайа должна была лететь в Нашвилл, мы поговорили о политике, музыке кантри и о том, что было бы неплохо через какое-то время это повторить.

Счастливая канадская история Шанайи Твейн не имеет аналогов. Выражение «из грязи в князи» не единожды прикрепляли к ней, но оно не прикрепляется, потому что это не ее случай. Все, что она имеет, то, кем она является, она заработала. Снимите сверкающие капканы славы, и то, что останется, это Шанайа, которую вы увидите в программе СTV.

Это было интересное возвращение.

Статья из журнала “TV Guide Canada”, 3 декабря 2004 года

Оригинал: ShaniasPlace.com

Автор: Ben Mulroney

Переводчик: Carolina