BEYOND THE MUSIC / ПОМИМО МУЗЫКИ

Я выросла в Канаде на северо-западе Онтарио, и я всегда была на природе. Я всегда гуляла с собакой. Я ходила одна, только с собакой, ходила к реке и сидела там со своей гитарой, могла развести костёр. Я сидела там часами, играя на гитаре и наблюдая за природой. Я любила одиночество. Мне просто всегда нравилось быть наедине с природой по какой-то причине. Нет лучших компаньонов, чем гитара и собака. Мы росли, в основном, рядом с родственниками-индейцами. Семья моего отца довольно большая, если считать тёть, дядь и всех остальных. Мой отец - индеец, а мама - ирландка. Мы ели кроликов, лосиное мясо и куропаток. Это было нормой, когда мы были детьми. И этим мы отличались... По крайней мере, для моих друзей это было необычно. Мы много времени проводили на природе. Так мы проводили время в выходные. Мы гуляли по лесу, просто чтобы погулять по лесу. И я не уверена, что мои школьные друзья занимались тем же.

Мой папа имел бизнес по восстановлению лесных массивов. Мы сажали деревья – миллионы деревьев каждый год. Я была бригадиром. У меня было около 13 человек в бригаде. И с весны... наверное, с мая до начала ноября мы сажали деревья. И мы жили в лесу всё это время. Мы ездили в город только за продуктами раз в пару недель, наверное. И я помню... Когда ты живёшь и работаешь в лесу несколько месяцев, ты не используешь шампунь или мыло - ничего с ароматом, потому что тебя заживо съедят мошки, комары и прочие насекомые. Ты просто окунаешься в озеро и ополаскиваешься, заправляешь волосы под каску и надеешься на лучшее. Я начала заниматься этим, когда мне было лет 17, и продолжала заниматься до 21 года, до смерти моих родителей. Так что я проводила в лесу 5-6 месяцев в год, и мне очень нравилось, мне это нравилось. Мне действительно нравилось пачкать руки и усердно работать, забывать обо всём на свете. Это просто другое... Это... Не знаю. Работа на природе, занятие трудом, физической работой, очищает разум. Действительно очищает разум. После этого я возвращалась со свежим, чистым разумом, который нужен творческому человеку.

Я внимательно себя слушала, когда была одна, потому что я обыгрывала свой голос, и я играла резонансом. Я напевала и обыгрывала разные ноты, и это приводило к тому, что язык дрожал, я создавала резонанс у себя во рту. Это было от того, что я пробовала петь в разных тональностях. И я играла с ними. Моя мама всегда слушала, как я создавала мелодии и играла тоном своего голоса, играла на нём, как на инструменте. Затем она начала ставить меня... Я стала подпевать песням и мелодиям на музыкальном автомате в ресторанах. Помню, как один парень сказал: «Почему бы ей не спеть для нас? Спой для всех нас». И моя мама поставила меня на прилавок в ресторане в 3 года, чтобы я пела под музыкальный автомат.

Шанайа стала профессиональной певицей несколькими годами позже. Но карьера ребёнка была нелегка. Были строгие правила, которые ей и её родителям нужно было соблюдать.

В 8 лет тебе нельзя находиться там, где продают алкоголь. Поэтому мои родители всегда узнавали насчёт группы, которая играла на той неделе в местном баре. И если они знали... Они спрашивали, знают ли они... Мои родители давали список песен из моего репертуара: “Coat of Many Colors”, “Jambalaya” и тому подобные. И если они знали достаточное количество моих песен, мои родители спрашивали, не будут ли они против, если они привезут свою маленькую дочь, чтобы она выступила с несколькими песнями. И я начала этим заниматься. Они приезжали домой и забирали меня около полуночи, потому что нужно было дождаться закрытия бара. Тогда я могла приехать, выйти на сцену со своей гитарой и спеть свои песни. Так я начала получать опыт выступлений, и это всегда была кантри-музыка. И мне стали платить... хотя бы 20 баксов или около того. Так что начиная с 8 лет это стало моей профессией. Это было здорово. Имело смысл начинать так рано, потому что долгое время я испытывала боязнь сцены. Это длилось до... Только в почти взрослом возрасте я начала чувствовать себя комфортно. И я даже не выступала без гитары до 16-17 лет. Она была мне очень нужна.

Я получила работу в "Дирхёрст" в Хантсвилле, Онтарио. Это было равносильно учёбе в музыкальном колледже. Я узнала больше о танцах и движениях, использовании всего пространства сцены, моего пространства, чувствовать себя комфортно, когда двигаюсь и пою, и быть в хорошей форме, чтобы двигаться и петь. Тебе не приходится об этом беспокоиться, когда выступаешь в баре, и сцена 3х3 метра. Там и места-то маловато, чтобы двигаться. Ты должен стоять там со своей гитарой, и это всё. Так что я привыкала двигаться, использовать всю сцену, выступать перед зрителями разного типа. Это было шоу в стиле бродвейских. И мне нужно было переодеваться несколько раз за шоу. И это нужно делать быстро. И одну из гардеробщиц, которые помогали мне, звали Шанайа. Она была наполовину оджибве, и мне это запомнилось. Мне понравилось имя – я сочла его очень красивым. И я подумала, что оно хорошо звучит с фамилией Твейн. Мне понравилось, как оно звучит с Твейн. Оно из языка оджибве, и я с ними тоже связана. Я чувствовала себя комфортно с ним. И когда началась моя карьера в сфере звукозаписи, многим людям было так сложно произносить Айлин. Они говорили Элин, Арлин, Айрин - всё что угодно только не Айлин. Я подумала, ну, сказать Шанайа будет не так сложно, я полагаю.

Я была в Торонто, перебивалась случайными работами, писала песни... как всегда. И мне позвонили и... это было оно. Мой мир просто замер. И всё изменилось. В тот момент жизнь радиально поменялась. Я уже не жила дома, а мои два младших брата ещё жили дома. И моя младшая сестра ещё жила дома.

Первое, что я сделала, это бросила всё, что делала, и вернулась жить к семье. Мы жили все вместе вчетвером 2 года после смерти моих родителей. Очень-очень грустное время, это очевидно. И помню, что в то время чертовски хотелось встретить кого-то, кто прошёл через то же самое. Мне очень нужны были поддержка и понимание других людей. Это очень трудное время, потому что очень сложно даже со своей семьёй об этом говорить в такое время, потому что все скорбят. И я не хотела взваливать на свою семью мою собственную скорбь. Это последнее, чего я хотела. Но в то же время горе моих братьев... Они были так юны, им было 13 и 15 лет. Я так старалась держаться, чтобы поддерживать их, что не увязла в собственном горе. В каком-то смысле обязанности, которые были на мне, по налогам моих родителей, по продаже семейного дома, по продаже бизнеса... Я была распорядителем собственности... Это было... Распорядитель чего-то – я даже не знала, что это значит. Что это? Как разобраться с ипотекой? Так что это был тяжёлый период, но то, что мне приходилось отвлекаться на многие окружающие вещи, и наличие обязательств, думаю, помогло мне его пережить.

У меня это не вызывает сожаления – кроме потери моих родителей, конечно. Я сильно выросла благодаря этому опыту, но, скажу вам, я бы легко пожертвовала этим опытом, конечно, если бы могла вернуть своих родителей. Но этого никогда не случится. Но у меня чудесная семья; мои братья и сёстры просто замечательные. Сейчас, больше чем когда-либо, я смотрю на них и вижу моих родителей. Я вижу маму в моих сёстрах, и я вижу отца в моих братьях. Я думаю, ты это видишь больше, когда больше открыт для этого.

Я много песен написала после смерти моих родителей. Правда. Два года после смерти родителей были для меня очень продуктивными в творческом плане. Думаю, у меня было много эмоций, которые нужно было выразить, чтобы они отпустили. Так что мне нужно было откуда-то черпать энергию и находить облегчение от кучи обязанностей. И я всегда делала это с музыкой. Музыка всегда была моей отдушиной. Музыка всегда это для меня делала. Она всегда рядом, если я хочу отвлечься от жизни и от любой реальности. Просто окунуться в песню. И ты сбегаешь от реальности за секунду. И я всегда так делала. И ты создашь свою реальность, когда пишешь песню, верно? Так я всегда создавала свои миры, свои истории, свои мелодии. И я чрезвычайно хорошо проводила время, создавая их. Это похоже на поход в кино. Ты сидишь там два часа, и на это время ты полностью выпадаешь из жизни и из всего, что происходит вокруг, потому что ты фокусируешься на том, что происходит там. Сочинение песен делает со мной то же самое. Музыка в общем делает со мной то же самое. И мне всегда это нравилось, и я ощущаю необходимость это делать. Для меня это хорошее лекарство. Так что много времени в тот сложный период я провела за написанием песен. И некоторые из написанных тогда песен я записала для демо, и они привели меня в Нашвилл.

Большая часть моего личного оригинального материала вошла в этот альбом [“The Woman In Me”]. Это больше я. Моё отношение присутствует в текстах песен. В вокальном плане он очень личный. На нём я пою так же, как я пою дома. И во многом это заслуга Матта – моего мужа и продюсера, потому что он слышит мой голос в такие моменты, когда я принимаю ванну или готовлю на кухне и тому подобное. Он слышит в моём голосе то, что хочет слышать, и запоминает, и напоминает мне, что нужно так делать, когда мы в студии. Он инструктирует меня, и мне это нужно от продюсера. Мне это нравится. Он как зеркало для меня. И он будет сидеть в студии, а я – петь, и он скажет... Он будет давать мне инструкции и скажет... Он сам хорошо поёт, и он даст мне пример того, как я это пела, когда готовила.

Когда мы пишем песни, у нас не бывает сочинительских сессий. Мы пишем в бытовых условиях. Мы можем ехать в магазин за продуктами и вместе написать песню. И у нас около 50 гитар в доме. Одна в ванной, одна в гостиной, одна в спальне, одна на кухне... Они лежат по всему дому. Скажу вам, что иногда я наступаю на гитары. Я помню, как однажды... Знаете, это как когда у вас есть дети, у вас повсюду разбросаны игрушки, и вам надоедает наступать на игрушки. И как-то я наступила на гитару и подумала: «Довольно. Нужно прекращать разбрасывать их по дому». Но это удобно, что, где бы ты ни был и чем бы ни занимался, ты просто берёшь её и начинаешь играть. Матт может меня услышать из другой комнаты и присоединиться, начать петь или... Часто бывает, что он начинает играть, а я нахожусь в другой комнате, услышу его и начинаю прокручивать мелодию у себя в голове. Очень классно, что мы можем писать так повседневно, потому что мы живём вместе. И мы хорошо друг друга знаем. Поэтому мы замечаем многие мелочи в непринуждённые моменты. Например, я могу выйти и забежать со словами: «Нет-нет-нет, вернись и сделай так, как ты делал». Он даже не знал, что я слушала. «Вернись на ре» или «Подхвати мелодию здесь». Или «Знаешь, у меня есть идеальные строки для этого». Так что большая часть нашей совместной работы проходит не по расписанию. Поэтому, когда мы едем в студию, я думаю, в первую очередь, мы берём это с собой, что вносит разнообразие, что мы можем взять с собой это повседневное настроение, когда едем в студию. И он скажет: «Нет-нет-нет; раньше ты это делала вот так». Потому что я забуду, я почему-то буду делать это иначе. Я буду в другом настроении, я буду делать это артистически. И он напомнит мне, как я делала это раньше, в какой тональности петь, когда ты более расслаблена.

Изначально мы познакомились по телефону. Его друг увидел мой клип на "CMT Europe". И, когда Матт жил в Англии, у него в студии всегда был включен "CMT". И он мог микшировать альбом Брайана Адамса и в то же время смотреть "CMT". У него был выключен звук, он смотрел только картинки. И Матт всегда собирал альбомы в стиле кантри, и ему также нравится отслеживать всё новое в кантри, потому что он поклонник кантри-музыки. Его друг в Нашвилле смог отправить ему диск в Англию, и он начал под него делать зарядку по утрам, и стал поклонником моего голоса, и хотел узнать, пишу ли я песни. Он связался с моим менеджером, и мы пересеклись. Мы начали писать песни по телефону. Несколько недель мы просто болтали о том о сём по телефону. Я не знала, кто он. Я не знала, что он тот знаменитый продюсер, что он написал столько мега-хитов. Я не понимала, кто он. Я просто не знала это имя. Я не знала имя Матт Ланг. Было очень приятно иметь возможность обмениваться, узнавать друг друга и быть такими совместимыми в творческом смысле, не зная, кто он. Это было очень хорошо для нас обоих. И, когда я начала говорить с ним по телефону, он поставил мне песню для Майкла Болтона, над которой работал, “I Said I Loved You...But I Lied”, которая стала важной для Майкла. Но вокал Майкла ещё не был записан. Так что я просто слушала этот чудесный трек. Он просто сказал: «Давай я поставлю тебе то, над чем сейчас работаю». Наверное, он думал, что всё это время я знала, кто он. Я знала, что он пишет песни. Я послушала и подумала: «Ого, этот парень хорош. О, это так классно. Я определённо могу писать с этим парнем». Я и ещё половина мира. Я сказала: «Вау, этот трек очень красивый». Он спросил: «А ты над чем работаешь сейчас?» И я спела для него припев из “Home Ain't Where His Heart Is (Anymore)”, первый трек с этого альбома. И ему он понравился. Он подумал то же самое. Он подумал: «Ого, мне нравится, это прекрасно». И, наверное, он подумал: «Я хочу встретиться с этим человеком и писать». Тогда-то мы и решили встретиться на “Fan Fair” в июне 1993.

Сложно сказать, как пишется песня. Но у нас и у меня это происходит каждый раз по-разному. “Whose Bed Have Your Boots Been Under?”, например, происходит из концепции… Моя бабушка, когда видела симпатичного парня, говорила что-то вроде... Я даже точно не помню, как это звучало; я так давно это слышала в последний раз. Что-то вроде «ты можешь поставить свои ботинки под мою кровать» или «оставляй свои ботинки у моей кровати в любое время» или «ты можешь есть крекеры в моей постели в любое время». И, я не знаю, это просто привело к «Под чьей кроватью побывали твои ботинки?» Просто тема раскручивается.

Или название как “Any Man Of Mine” может развиваться во многих направлениях. Эта песня хороший пример, чтобы объяснить вам, как мы это делаем. Начиналась она с названия “This Man Of Mine”: «Этот мой парень просто ангел во плоти», и всякие замечательные вещи про него. «Он никогда не опаздывает на свидание». Многое из того, что было в первоначальной песне, есть и сейчас, но она была о том, что он весь такой идеальный. И, когда я встретила Матта... Он находит моё отношение к жизни, к мужчинам и подобным вещам забавным. Его это не обижает. Он считает, что это весело. И он хочет запечатлеть это... Он хочет, чтобы я выражала это в своей музыке. Он начал наигрывать на гитаре этот мотив. Он начал наигрывать это на гитаре, и я подумала, что это будет звучать очень классно со скрипкой. Для меня это почему-то звучало как кантри-песня. Мы стали обыгрывать мои названия, и он сказал: «Может, это вступление подойдёт к твоему названию». Всё началось с этого. И он сказал: «Отношение... “This Man Of Mine” – это название не обладает должным отношением». Так появилось “Any Man Of Mine”. И потом всё закрутилось. Песня стала требовательной. Одна из первых строчек, слетевших у меня с губ после появления этого названия: «Даже если я плохо выгляжу, ему лучше всё равно меня любить». Почему-то казалось естественным сказать так. Так что я, когда дело касается текстов, склоняюсь к тому, что кажется естественным, вместо того, чтобы сидеть и пытаться...

Если выдыхаешь определённое количество воздуха, голос станет немного жёстче. Если выдыхаешь сильнее, получится немного другое звучание. Я много работаю со своим голосом таким образом. Это придаёт немного характера. И я помню, что, когда была ребёнком, мало что могла делать со своим голосом. Я звучала ровнее, и это было потому, что мой голос был таким молодым и чистым, что ему недоставало характера. А потом, когда пять лет каждый вечер поёшь в баре рок, или пять лет поёшь в кантри-баре с этим дымом и всем таким, то ты... начинает что-то происходить. Ты используешь больше воздуха, больше характера. И мне нравится играть этими вещами сейчас. Мне нравятся такие голоса как у Тани Такер. Я бы хотела иметь её голос. Я хочу её голос. Можно мне её голос? Мне всегда нравился её голос, и это те качества, которые я хочу иметь в своём голосе. Когда я наиболее расслаблена и мне комфортно, я обычно пою с отставанием. Наверное, это просто стиль. Думаю, таким мой голос больше всего по душе Матту. И он всегда старается меня расслабить до такого состояния. Мне нравится петь немного с отставанием, не торопиться и задерживаться на нотах и всё такое. Если слышите, что я тороплюсь при пении, то я чертовски нервничаю. Вот что это значит. Обычно я не спешу, когда пою. Мне просто нравится так петь. Карен Карпентер так часто делала. Она одна из моих любимых певиц. Бонни Рэйтт так часто делает. Она тоже одна из моих любимых певиц. Я открыла её для себя сравнительно недавно... Сколько же мне было? Мне было 24 года, когда я впервые услышала о Бонни Рэйтт. И мне так близко её построение фраз и то, как она поёт, потому что я всегда сама так делала. Я разбирала голос Долли Партон и Тэмми Вайнет по частям, перематывала слова, предложения и фразы. Я училась у них. Так что... думаю, что это никогда не оставляет тебя. Никогда! Это как сложение и вычитание, изучение алфавита в школе. Ты всегда будешь это использовать. И, думаю, эта часть всегда оставалась со мной. Это база того, кем я являюсь сейчас.

Я развивала себя разными способами в музыке: в сфере выступлений, сочинительства, пения, но всё это лишь делало меня лучше в кантри, я думаю. Я всегда хотела… особенно с этим альбомом, хотела быть не такой, как все. Может, отходить немного от нормы. Поскольку музыка была немного иной, я хотела, чтобы всё остальное следовало за ней. И, конечно, это касается клипов. Отсюда Джон и Бо Дерек. Они, очевидно, раньше никогда не делали ничего связанного с кантри-музыкой или клипами. Это всегда было кино и всё связанное с ним. Это была просто интересная комбинация. Мой менеджер в то время, Мэри, она припомнила, что видела много фотографий Джона Дерека за многие годы, конечно, с Бо Дерек и Урсулой [Андресс]. Она просто подумала обо мне, и комбинация оказалась удачной. Началось всё с того, что Джон Дерек делал фотографии для альбома. Он оформлял обложку альбома “The Woman In Me"”. А Бо, кстати, сделала фотографию с оборотной стороны диска. Она сделала этот снимок из грузовика, где она сидела. Это было во время съёмок клипа “Any Man Of Mine”. Она просто делала закадровые фотографии, и это фото стало оборотом обложки.

Большую часть фото-сессии и клипа “Any Man Of Mine” мы сняли у них на ранчо в Санта Инесс, Калифорния. Было очень сложно решить, каким должен быть клип, потому что песня так много говорит. Поэтому что ещё сказать клипом? Просто не знаешь. Поэтому визуальный ряд стал просто очень экспрессивным. Товарищ по имени Чарли Рандазу также кое-что снял для этого клипа. Это была часть, в которой я исполняю песню на зелёном лугу. Это просто была я на свободе. Просто наслаждающаяся свободой. А Дерек снял меня в конюшне с лошадью, верхом на лошади... Я себя на время почувствовала настоящей ковгёрл. Это было похоже на актёрскую игру, и было очень весело. Я хорошо провела время. Было красиво, было тепло. Я была окружена животными. Мне это нравится. Рядом были лошади. Я почувствовала себя девушкой, живущей на ранчо, в этом клипе. Всё, что было снято для видео, было снято на ранчо. Было очень комфортно и весело...

[Никогда не работала] для фото или на камеру; я всегда была певицей. Я умею делать определённые вещи, но никогда особо не знала, как держать себя в кадре. Джон Дерек очень прямолинейный и дерзкий, он не будет тешить ничьё самолюбие, даже на секунду. Даже если это ради твоего комфорта. Он не заинтересован в том, чтобы дарить тебе комфорт, теша твоё самолюбие. И для женщины... Мы же все чувствительно относимся, если кто-то скажет: «У тебя уродливый нос», - правда? Тебе после такого не захочется встать перед камерой и демонстрировать свой нос. Но это многому меня научило. Научило забывать о своём самолюбии, забывать об этом, потому что, если тебе не будут говорить о твоих минусах, как ты их преодолеешь или устранишь, правильно? Так что он хорош в таких вещах. И очень прямолинеен – не будет ходить вокруг да около. Но он очень милый, и он многому меня научил. Он научил меня слушать. Ты профессионал и не ожидай, что все будут постоянно осыпать тебя комплиментами, потому что так ты никогда ничего о себе не узнаешь. Так что это был очень хороший урок для меня. И очень хорошее введение для меня в съемки клипов, работу на камеру и всё такое. Потому что я не модель. Я не знаю, как это делать. Я певица. Я всю жизнь потратила на пение и написание песен, поэтому у меня был шанс развиваться в этом направлении, но, конечно, не в сфере работы на камеру и подобного. Поэтому они меня многому научили, ведь они занимались этим всю свою жизнь.

Один из следующих клипов Шанайи был снят известным актёром.

Шон Пенн снял клип “Dance With The One That Brought You”. И он смог пригласить Чарльза Дёрнинга исполнить роль в клипе. И он просто такой милый человек... Это был замечательный день для меня. И просто быть рядом, видеть работу настоящих профессионалов, настоящего актёра, и, опять же, впитывать всё как губка. Это был отличный опыт по этой причине. И у меня появился новый друг. Было так здорово познакомиться с Шоном Пенном. Я хочу сказать, что наше знакомство не продлилось долго, но те несколько дней, когда мы работали вместе, я никогда не забуду. Он потрясающий человек, и почти моего возраста, так что мы хорошо поладили.

Клип “The Woman In Me” был снят в Египте, в Каире. И это были самые длительные съёмки, в каких мне доводилось участвовать. Они длились 4 дня. И это был колоссальный урок в культурном плане. Конечно, я никогда не бывала в Египте, поэтому я поехала туда ещё и просто посмотреть культуру и страну. Это было интересно и немного отвлекало от съёмок, потому что мне было очень интересно, что происходило вокруг. Сложно сосредоточиться на работе, когда ты так поражена всем, что происходит кругом. Но окрестности очень вдохновляли, они очень вдохновили меня, захватили. Я думаю, что во время съёмок той части, где я пою, я действительно была очарована и увлечена красотами этого места. Меня впервые так тронуло то, что меня окружало. Я побывала в мечети, в старейшей мечети. Это город с тысячей мечетей. Можете себе представить тысячу мечетей в городе? А он не такой уж большой. Это очень интересно. Он очень сосредоточен на религии и религиозных ценностях. Это очень ощущается там. И мы были в старейшей мечети Каира. Это было нечто особенное, и мы чувствовали, что это было что-то особенное. Это было священно, и это задало настроение всему клипу и подаче песни. И люди такие милые и весёлые. Мы не понимали друг друга, но общались идеально.

Клип “(If You're Not In It For Love) I'm Outta Here!” самый весёлый из тех, что я сняла. Я так повеселилась на съёмках этого клипа, что день пролетел незаметно. Я даже не останавливалась, чтобы подумать о том, как у меня всё болело. Я была охвачена весельем. Я думаю, дети вокруг меня были так энергичны, что я питалась их энергией. У меня раньше никогда не было столько людей в клипе. Они были учениками из... Одна из школ, откуда они были, это Школа сценического искусства ЛаГуардия. У нас было много барабанщиков, это были ученики младших классов. И было много танцоров и эстрадных артистов. И клип построен на танцах, выступлении, энергичности, соответствии песне, воплощении текста и просто создании настроения. В первую очередь, было забавно видеть, как другие люди исполняют эту песню, которую я написала, и задают настроение, которого я бы хотела, будь я режиссёром. Если бы я была режиссёром фильма и хотела бы, чтобы кто-то сыграл слова сцены... Я теперь понимаю, что это за ощущение, потому что вокруг меня были эти люди, которые пели и выступали с моей песней. Это было здорово. Я не смогла бы их срежиссировать лучше. Они всё поняли верно. Это меня вдохновило и придало энергии. И мне было очень весело. Это было так весело. Будто вечеринка день напролёт.

Я совсем не считаю себя танцором. Я двигаюсь, и я люблю двигаться под музыку. Но формально я этому не училась. Я получила большой опыт в отеле «Дирхёрст», где выступала, потому что я постоянно работала с танцорами. Меня всегда вводили в хореографию, потому что в том шоу я должна была одновременно петь и двигаться. Так что у меня был шанс поработать с настоящими танцорами и хореографами. Но после того как я оттуда ушла, это была просто я, и двигалась я естественно, в соответствии с музыкой. Но мне нужно серьёзно заняться танцами. Поэтому я вообще не назвала бы себя танцором. Я просто это делаю, и я бы хотела немного поучиться танцевать, потому что я хотела бы уметь это делать лучше. Это мне хотелось бы улучшить. Но я просто двигаюсь под музыку.

Я живу в северной части штата Нью-Йорк, на предгорье гор Адирондак. Зимой там хорошо и снежно. Близ озера Плэсид. Мы живём у озера. Мы живём на природе. Приятно жить в уединении. Это очень укромное место. У меня есть шанс быть наедине с природой, когда я приезжаю домой, и не беспокоится, что встречу много людей или... Я могу просто выйти на улицу в ночной рубашке и корить собак или пойти в конюшню в пижаме, что я всё время делаю. Так что хорошо жить в столь уединённом месте, на природе. Я провожу много времени с моими животными. У меня две собаки, и они просто очаровательны. Они липнут как банный лист. Всюду следуют за мной. Они породы Ньюфаундленд. Они шоколадного, красивого коричневого цвета. И они такие большие. Они весят как я. Они величиной с меня. Невероятно. И они просто всюду ходят за мной: катаюсь ли я на велосипеде или гуляю... Даже когда мы идём сплавляться на каноэ; эти собаки отличные пловцы, они плавают вместе с нами по всему озеру, плавают 2 часа. Просто плавают. Это невероятно и прекрасно. Они просто кружат вокруг лодки и проводят с нами время в воде. Им это нравится. Так что это очень весело.

И у меня есть две лошади. Не у меня, а это лошади Матта. Это... пейнт - он прекрасен, а у меня - паломино. Это лошадь для начинающих. Я не очень хороший наездник. В детстве я много ездила верхом, но долгое время у меня не было лошадей. У меня это получается естественно, но я сначала хочу познакомиться с лошадью для новичка и не убиться. Так что мы весело проводим время. Я много езжу верхом, когда я... Я люблю находиться рядом с ними, чистить их и быть с ними, они - чудесные животные. И теперь у меня есть две миниатюрные лошади. Мой муж подарил мне двух миниатюрных лошадей на Рождество. И они такие очаровательные, такие милые. Они игривые и очень живые штучки. Они любят гарцевать, и я люблю их. Я люблю быть среди животных. Я провожу с ними большую часть своего времени. Я провожу много времени в конюшне. Просто нахожусь там, чищу стойла... забираюсь туда, накладываю сено и делаю всё, что мне интересно.

Шанайа рассказывает нам, планируют ли они с мужем завести детей.

Я хотела бы иметь ребёнка. Не знаю, будет ли у меня больше одного ребёнка. Может, у меня тройняшки будут или что-то такое. Я хотела бы иметь ребёнка, но я не одержима этой идеей. У меня сейчас есть шесть животных, вокруг меня много представителей живой природы. Это, конечно, не то же самое что иметь детей, но я очень занята, когда приезжаю домой. Не знаю... Мне кажется, сейчас я не чувствую необходимости завозить ребёнка, но, я думаю, в какой-то момент мы это сделаем.

После замужества Шанайа стала вегетарианкой.

Я всю свою жизнь ела мясо, особенно в детстве - мясо диких животных. Мне всегда нравился вкус мяса. Когда я встретила Матта... Он вегетарианец, и это длится уже давно – больше 20 лет. Довольно сложно готовить мясо на одного. В чём смысл, правда? Он вообще не ест мясо. А я никогда не была таким уж мясоедом. Я все равно всегда больше склонялась к овощам – не знаю, почему. Так что я занялась готовкой... И, когда я стала учиться готовить без мяса, я сочла это более простым, чем готовить с ним. Не знаю, это просто стало проще. И это расслабляет, поскольку готовить без использования мяса легче. И также я заметила, что такая пища легче. Не знаю... Чувствуешь себя лучше, и я хорошо это приняла, и мне так комфортно. Особенно если ты в разъездах, это легко... легко и быстро можно сделать себе салат или запечённый картофель или что-то такое. И это полезно. Мне тоже следует следить за весом. Больше всего меня всегда заботило здоровье. Я слежу за тем, что ем. Не хочу употреблять много продуктов с химикатами. Мне они никогда не нравились. Мне нравятся натуральные и даже органические продукты. Наше тело имеет дело с таким количеством химикатов… Нужно же думать о себе, верно? Так что я стараюсь это делать и… я считаю, думая об этом, стараясь оставаться здоровым, ты, естественно, ешь меньше жиров. Я думаю, одно сопутствует другому.

Я не чувствую себя комфортно, если набираю вес. Если я набираю вес, то брюки мне жмут. Мне так неудобно! Мне так не нравится это чувство неудобства, что я тут же перестаю употреблять жиры. Потому что мне некомфортно быть хоть немного больше, чем я есть. И даже если я наберу лишний килограмм, я сразу же чувствую это по тому, как сидят на мне брюки, и когда расстёгиваю ремень, мне так неудобно, и мне просто это не нравится. Так что я постоянно себя измеряю.

Я не думаю, что на данный момент мне есть, из чего составить шоу для гастролей, честно говоря. Потому что, я думаю, для этого нужны хиты. Всё произошло очень быстро. Шесть месяцев назад я только начинала, у меня была лишь пара хитов. Они взлетают, и это хороший знак. Надеюсь, что к тому времени, как я соберусь в турне, у меня будет шоу из хитовых песен. Песен, с которыми люди знакомы. Песен, благодаря которым, покупая билет, они будут уверены, что он того стоит. По крайней мере, я бы такого хотела на месте поклонника. Я хочу приходить на концерт артиста и знать все песни, которые он поёт. Для меня, в этом заключается хорошее шоу. Потому что главное в шоу - музыка. Я не хотела бы сделать концертную программу и ожидать, что постановка, промоушен или реклама продадут шоу. Я считаю, что это музыка должна продать шоу. В этом и суть концерта. Он строится на музыке.

Эти три года между [первым альбомом] и настоящим временем были придумыванием музыки, мелодии, творчеством и развитием любви из музыки. Этот отрезок времени был периодом подготовки, и он был очень необходим... по многим причинам. Я примеряла на себя разные стили музыки как эстрадный артист, как певица, как автор песен. Всё это привело меня к тому стилю и тому артисту, которым я являюсь сейчас. Иметь шанс познакомиться с творчеством такого большого количества великих артистов, учиться у них, это был учебный период, как будто я всё это время была в университете или в колледже. И оканчиваешь ты его только когда готов. И, так получается, что это произошло сейчас. Этот год для меня будто выпускной. И сейчас я, наконец, защитилась... И ты всегда учишься. Вся жизнь это учебный процесс. Но у меня такое чувство, что этот альбом для меня в каком-то смысле как заключительный экзамен. Как защита и прекращение экспериментов с вещами, которыми никогда не буду серьёзно заниматься. Это часть развития. Это как я бы никогда серьёзно не пела... Я раньше пела песни Def Leppard, но я бы не стала серьёзно заниматься песнями Def Leppard, я бы никогда не построила на них свою карьеру. И я бы никогда не построила карьеру на «Поющих под дождём», правда? И я бы никогда не сделала карьеру на “La Vie En Rose” Эдит Пиаф. Всё это никогда бы не составило мою карьеру. Вот моя карьера – кантри всегда было моей базой, вдохновением и тому подобным.

Всё началось с мечты, когда я была маленькой, и привело сюда. ...всегда... психологически... Надеялась, что это произойдёт, что я этого добьюсь. И в каком-то смысле я... Я хочу сказать, что к этому никогда не бываешь готов, но в каком-то смысле я сейчас проживаю многое из того, что я проживала у себя в голове много-много раз. Наверное, это и называется мечтать. И я в каком-то смысле проживала это уже много раз, поэтому мне комфортно. Это не сбивает меня с пути, это не сводит меня с ума, бывает, что это ошеломляет. В смысле, ты не можешь быть готов ко всему, верно? Но мне комфортно. Я этого хотела. Я знала, что я хочу этого добиться. И я добилась, и это здорово. Это отвечает моим желаниям, это не произошло неожиданно. Я всю жизнь этим занималась. Я занималась этим больше 20 лет, серьёзно, профессионально. Будучи ребёнком, я относилась к этому очень серьёзно. Я многим пожертвовала, чтобы построить эту карьеру и чтобы иметь карьеру в детстве. Я выступала на телевидении, радио, в барах, с ранних лет писала песни. Так что я готовилась к этому. Но я могу сказать, что честь быть номинированной на «Грэмми», честь выступать на сцене “Grand Ole Opry” и честь, что столько поклонников ценят твою музыку, вот это ошеломляет. К этому ты не можешь подготовиться.

Знаете, я думаю, ты больше готовишься к тому, что ты планируешь дарить, потому что ты говоришь себе: «я хочу, чтобы было так, мне нужно работать над голосом, я хочу быть способной петь ноты такого типа, и мне нужно развиваться как автору». Так что ты работаешь и готовишься к тому, что ты хочешь дарить, чтобы быть лучше. Но я не думаю, что ты когда-либо готовишься к тому, что получаешь в ответ. И это очень классное чувство, и, думаю, поэтому многие любят ту часть нашей работы, которая связана с выступлениями, потому что слышать, как поклонники аплодируют и подбадривают тебя, доставляет радость.

Перевод интервью для программы “Beyond The Music”, показанной на телевидении в 1996 году

Переводчик: Carolina