ВОЗВРАЩЕНИЕ ШАНАЙИ ДОМОЙ

Показывают фрагмент концерта в Далласе, штат Техас, вышедшего на DVD “LIVE”.

Шанайа Твейн: Музыка и дети идут вместе. И куда бы я ни приехала, я хочу дать возможность выступать местным талантам, чтобы они могли показать свой талант. Приветствуйте, пожалуйста, Келли Ёрбан. Ей всего 8 лет.

Голос за кадром: Дети занимают особое место в сердце Шанайи. Ее радует их успех, а также то, что они сыты.

Шанайа беседует с Беном в машине.

Шанайа Твейн: Иногда я ходила в школу голодная и без ланча. У меня не было ни завтрака, ни ужина. Мы иногда ели… мы называли это гуляш, но это было теплое молоко с кусочками хлеба и сахаром. Иногда мы держались на этом днями. И я сидела в школе, смотрела на этих детей… у других детей были с собой яблоки, сэндвичи, всякое печенье, а я сидела и пускала слюни… хотелось сказать: «Если ты не будешь это есть…», - но я так не делала. Я была слишком гордой для этого. Было бы здорово, чтобы в школах была еда для таких детей как я.

Шанайа приезжает в начальную школу Earle Miller, здоровается с детьми. Они делают ей комплементы: «Ты красивая», «Мне нравится твой макияж», «Мне нравятся твои сережки». Шанайа благодарит детей, и действие перемещается в один из классов. Некий мужчина представляет певицу: «Для школы Earle Miller Public School большая честь приветствовать сегодня здесь в рамках программы “Breakfast for Learning” и программы питания особого добровольца. Присоединяйтесь ко мне, приветствуем в нашей школе Шанайу Твейн». «Доброе утро, – говорит Шанайа и спрашивает, – Что если ребенок хочет добавки?». Ей отвечают, что в этом случае он ее получит. В ответ она шутит, что она бы на их месте вообще все съела. Далее показывают, как Твейн благодарит за прием, покидает начальную школу и направляется в среднюю школу, где сама училась.

Голос за кадром: В средней школе на Шанайу накатывают воспоминания.

Шанайа и Бен входят в класс, учитель приветствует ее и приглашает войти словами из ее же песни “Come On Over”: “Come on over, come on in”. Твейн и Малруни здороваются с классом, и Шанайа обнимает учителя. Он говорит, что скучал по ней, она шутит, что прогуляла несколько уроков за последнее время.

Учитель: (классу) Это настоящая Шанайа Твейн.
Шанайа Твейн: Всем привет!
Учитель: 20 лет назад она была в этом классе и изучала тот же курс математики, что и вы сейчас. Я был учителем.
Шанайа Твейн: (смеется) Вы были учителем.
Учитель: И сидела она вот здесь за второй партой на втором месте.
Шанайа Твейн: Да, точно.
Учитель: Не присядешь?
Шанайа Твейн: Да, конечно. Только не давайте мне никаких математических заданий, потому что по математике я плохо училась.
Бен Малруни: Мистер Спайлер, вы ей не говорили: «Ты бы хорошо училась, если бы немного больше старалась»?
Шанайа Твейн: (смеясь) Уверена, что говорил!
Учитель: Она всегда была… (не расслышать)

Голос за кадром: Шанайа признается, что математика никогда не была ее сильной стороной, а музыка всегда была ее вдохновением, теперь она вернет долг той самой музыкальной программе, которая помогла ей найти свой путь на вершину славы.

Показывают, как Твейн выходит на сцену актового зала, ученики встают со своих мест, приветствуя ее.

Шанайа Твейн: Я здесь для презентации, и она очень необычная. В этом году THVS (Timmins High and Vocational School – Средняя школа и профессионально-техническое училище Тимминса) повезло получить этот грант программы “Caress”, которая дарит школам деньги и музыкальные инструменты. Тимминс принимает их в этом году, что меня очень радует. Надеюсь, в будущем у музыкальной программы будет шанс расширяться и развивать учеников. И спасибо богу за музыкальный класс. Спасибо вам.

Шанайа и Бен направляются в музыкальный класс.

Бен Малруни: Помнишь его?
Шанайа Твейн: Да. Это здорово. Ого! Он куда меньше, чем я помню.
Бен Малруни: Что ты помнишь?
Шанайа Твейн: Что класс был гораздо больше.
Бен Малруни: Да. Но именно так он и выглядел, музыкальный класс?
Шанайа Твейн: Да. (учителю) Здравствуйте! Как дела? Класс стал меньше, не правда ли? Здравствуйте.
Учитель: Добро пожаловать домой.
Шанайа Твейн: Спасибо! Там сзади по-прежнему есть кабинки?
Учитель: Да.
Шанайа Твейн: Вы должны кое-что знать. Не знаю, делают ли так другие ученики, но я так делала…

Снова показывают запись из актового зала.

Шанайа Твейн: Я часто прогуливала уроки… (ученики начинают одобрительно выкрикивать и аплодировать) Я не хочу подначивать вас поступать так же…

Действие вновь переносится в музыкальный класс.

Шанайа Твейн: Я заходила туда [в кабинки] между уроками и так прогуливала другие уроки. (смеется) Я заходила туда между уроками и сидела там – не знаю, сколько – 2-3 часа. Я закрывала дверь, и вы здесь вели уроки, а я сидела там и сочиняла музыку.
Бен Малруни: Пойдем посмотрим.
Шанайа Твейн: Я уверена, что этого никто не знал. Это сумасшествие. Такие вещи ни один учитель не хочет слышать. (заходит в одну из кабинок) Сейчас посмотрим. (закрывает дверь) И вы меня не слышите. Или слышите?
Бен Малруни: Немного.
Шанайа Твейн: Немного.
Бен Малруни: Немного.
Шанайа Твейн: Тут легко можно сидеть, пока группа громко играет в самом классе.
Бен Малруни: И ты писала тут песни?
Шанайа Твейн: Да.
Бен Малруни: Ты помнишь какие-нибудь песни, которые ты написала?
Шанайа Твейн: Помню, но я так никогда их и не записала. Однако тут мне много идей приходило в голову. Я же сидела тут часами.
Бен Малруни: Что ты написала в тот период жизни?
Шанайа Твейн: Да просто песни. Я экспериментировала с музыкой, экспериментировала с текстами. Я оставляла тут свою гитару, заходила сюда между уроками… (почти шепотом) Я говорила, что мне нужно зайти, чтобы забрать что-то, но не возвращалась.
Бен Малруни: Знаешь, нам необязательно сейчас шептать.
Шанайа Твейн: (смеется) Я знаю!
Бен Малруни: Ты проводила много времени одна.
Шанайа Твейн: Да.
Бен Малруни: Почему?
Шанайа Твейн: Я просто такой человек, люблю уединение. Я и сейчас такая.
Бен Малруни: То есть, ты хочешь сказать, что среди других людей ты была, в основном, только когда была в группе? В своей группе?
Шанайа Твейн: Да. Вообще-то, это так. Музыка всегда была моей опорой. Это невероятная вещь. Когда я была подростком, это был мой наркотик. Я никогда не принимала наркотики, так что, можно сказать, музыка была моим наркотиком. Я ходила на уроки музыки, потому что хотела больше знать о теории, я хотела больше узнать о разных музыкальных стилях.
Бен Малруни: Но даже на этих уроках ты не старалась. (смеется)
Шанайа Твейн: Я не была хорошей ученицей вообще.
Бен Малруни: Ладно.
Шанайа Твейн: Я была средничком по всем предметам, и я не выделялась на уроках музыки просто потому, что была музыкально одаренной. Мне больше подходила гитара, чтобы петь и сочинять песни. Я любила импровизации, я любила свободный стиль. Мне было сложно следовать сценарию. Это требовало большой дисциплины. Но сейчас я рада, что это было.
Учитель: (держит в руках трубу) Помнишь это?
Шанайа Твейн: Ухты! Не просите меня на ней играть!
Бен Малруни: Покажи мне, как на ней играть.
Шанайа Твейн: У меня губы накрашены сейчас.
Бен Малруни: Ну так расскажи мне, что делать.
Шанайа Твейн: Хорошо.
Бен Малруни: Я никогда не играл. (берет трубу в руки)
Шанайа Твейн: Слегка прижми клапан.
Бен Малруни: Вот так?
Шанайа Твейн: Там есть клапан сбоку.
Бен Малруни: Ладно.
Шанайа Твейн: Хорошо.
Бен Малруни: Вот так правильно?
Шанайа Твейн: Да. Так, дай мне посмотреть, дай хоть в руках подержу.
Бен Малруни: Хорошо, подержи, а потом я.
Шанайа Твейн: (смеясь, берет трубу) О, боже мой! Я даже не помню!
Бен Малруни: (наблюдает, как правильно держать трубу) Так, рука идет туда…
Шанайа Твейн: Так круто! Это вообще очень крутой инструмент. Он довольно неприятный (Бен смеется), особенно если играют на нем не очень хорошо. Не знаю, почему вообще я стала на нем играть. Прежде чем мне поставили брекеты, у меня между зубами были огромные дыры. И в таком случае этот инструмент совершенно не походит, потому что нужно проталкивать воздух через губы.
Бен Малруни: Так мне нужно «подобрать» губы?
Шанайа Твейн: Да, только выдувай не в стороны, а вперед, и губы «подбери». Ты играешь на трубе?
Бен Малруни: Нет!
Шанайа Твейн: Ладно. (смеется)
Бен Малруни: (играет на трубе; видно, что это нелегко) Как ты это делала?
Шанайа Твейн: Так, ты точно не трубач.

1 2 3 4 5 6