ШАНАЙА ТВЕЙН ЗАНОВО ОТКРЫВАЕТ СЕБЯ

Шанайа Твейн не что иное как сила. Частично благодаря её имевшему большой коммерческий успех альбому “Come On Over” 1997 года 52-летняя канадская любимица остаётся самой продаваемой артисткой кантри в истории. И, несмотря на безумно ухабистый путь, который она преодолела с момента выпуска пятнадцать лет назад её прошлого альбома – широко освещённый в СМИ развод, битву с болезнью Лайма, приведшей к нарушению работы голосовых связок, которую она победила годами терапии, – королева всё равно смогла взойти на вершину.

Её новый альбом, уместно названный “Now”, это её настоящий уход от дней времён «Поехали, девчонки». Ушёл (но не совсем забыт) дерзкий флирт с феминизмом 90-х о девчачьей силе – ухмылки, кричащие образы, нахальные декларации независимости, противопоставленные весёлому, вдохновлённому поп-музыкой фону – и на это место пришло чувство зрелого самоанализа. Альбом представляет собой более глубокий взгляд на артиста, не как на икону, а как на искренне честного человека. С каждой песней, независимо от того, тяжёлые это гитарные джемы, весёлый кантри-номер, продуманные саморефлексии, или, частенько, смесь из трёх, “Now” задумчиво ведёт хронику трудностей, роста, триумфа и некой стойкости к самозагрузке, которую можно увидеть только в глубинах северо-восточного Онтарио.

Из своего нынешнего дома на солнечных Багамах Твейн посвятила меня в некоторые из самых тяжёлых лет её жизни, оставаясь позитивной и избегая караоке любой ценой.

Проведя время с этим новым альбомом, я больше всего поражаюсь тому, что это такое путешествие – все эти взлёты и падения, изгибы и повороты. Расскажи мне об этом опыте.

Этот альбом был путешествием по переходному периоду, который занял больше времени, чем я ожидала. В начале много боли. Затем я начинаю самоанализ, кружение по кругу, а затем оптимизм – выживание, на самом деле, врывается, и мы празднуем свет в конце туннеля. Каждая песня на этом альбоме отражает, как минимум один из этих пунктов: открытие себя заново, самолечение и выздоровление. Не уверена, что когда-либо ещё напишу подобный альбом. Это был очень уникальный период моей жизни.

Даже моменты максимально низкого падения, все эмоции были в нём. Некоторые песни имеют более меланхоличный текст, но всё же музыка вся демонстрирует путешествие. “Life’s About To Get Good” – идеальный пример. Куплеты – темнее быть не может, но в ней также есть контраст. Когда я переживала тот период, я хваталась за каждый проблеск оптимизма, держалась за него. И, когда я перебралась на другую сторону, я всё ещё анализировала эти дерьмовые моменты. Они будто не могли жить друг без друга.

Что для тебя забота о себе?

Время. Я очень защищаю «время на себя». Я люблю изоляцию. Для меня сочинение песен – то самое время потворства себе, в которое у меня идеальные оправдания для одиночества, потому что так я лучше всего фокусируюсь на творчестве.

А ещё – кулинария. Я люблю готовить торт, хлеб, суп, запеканки – всякую вкуснятину. Когда на меня находит состояние скуки или вдохновения – любое из двух – я иду на кухню, смотрю, что есть в холодильнике, и просто начинаю творить.

Был ли какой-то трек, который было очень сложно писать?

“More Fun” была песней, которую я написала за один день. У меня был грипп, и я испытывала жалость к себе, потому что на улице было так красиво, и в городе проходил бейсбольный матч, и я была такая: «Я бы сделала что угодно, чтобы выйти и сходить на ту игру и получить удовольствие от этого дня». И потом я подумала: «У меня нет времени болеть. Мне нужно больше веселья в жизни, потому что когда я не больна, я работаю, а когда я не работаю, я хочу делать что-то просто для развлечения». Эта песня была о понимании того, что нам нужно как можно больше веселиться в жизни, и родилась она очень-очень быстро.

Одна из песен, на которую ушло больше всего времени, “I’m Alright”, которая, кстати, идеальный пример выхода из тьмы, преодоления негатива, самоуничижения и сомнений в себе. Она прогрессировала и со временем приобрела иное значение. Иногда выход к истинному значению песни для тебя, автора, занимает время. Нужно пожить с ней какое-то время.

Я хочу поговорить о том, как “Now” отличается от твоих старых работ. Здесь чувствуется настоящая ранимость, он более личный. Можешь рассказать об этом?

Во времена “Come On Over” мне очень нравилось писать с чувством юмора о напряжении между полами, делиться своей точкой зрения с отношением, а не извиняясь за неё. Это было очень весёлое, натурально экспрессивное время. А сейчас мой оптимизм находит выход больше как благодарность и позитив, выбор видеть светлую сторону, борьба за эту светлую сторону, знание, что она есть, и отказ сдаваться, отказ оставаться во тьме.

Но в то же время, “Come On Over” очень актуален. Не могу не думать о “If You Wanna Touch Her, Ask!”, учитывая всё, что происходит в смысле сексуальных домогательств. Ты думала двадцать лет назад, когда писала эту песню, что она будет так значима сейчас?

Знаете, я думаю, эти проблемы вечные и имели место быть всегда. Я написала эту песню на своём опыте, и это заявление, которое мы не должны, в наши дни, делать. Я имею в виду, мы прошли большой путь к равенству, но нужно менять нормы, чтобы продвинуться дальше. Но пока мы этого не сделаем, это будет продолжаться.

Я бы сказала, тем не менее, что считаю, что хорошо, что мы больше говорим об этом. Может, только определённые люди поняли эту песню в то время, и теперь, когда эти проблемы так часто упоминаются, кажется, что она может тронуть гораздо большее число людей.

Согласна. Говоря о достижении большего числа людей, ты знаменита как одна из оригинальных кроссоверов кантри-музыки. Можешь рассказать о том, кто оказал на тебя музыкальное влияние, и как, по-твоему, кроссоверная музыка, особенно в кантри, стала таким событием?

Музыка, на которой я выросла, вдохновила все написанные мной песни. Beatles, Carpenters, Гордон Лайтфут и другие фолк-артисты – это банк, к которому я буду обращаться до конца жизни. Но также меня вдохновляет то, куда музыка ушла с тех пор, когда я в последний раз работала над альбомом.

Артисты большинства жанров слушают большой срез музыки. Подростком я слушала Foreigner и Def Leppard, а в детстве это были Карен Карпентер, Линда Ронстадт и Джонни Кэш. Независимо от того, какой ты артист, на тебя также влияют другие вещи, которые ты слушаешь и которыми наслаждаешься, даже если это не твой стиль. Так что на тебя действует своего рода перекрёстное опыление в культурном и артистическом плане. Кантри сейчас переживает настоящую эволюцию.

В моих кругах, по крайней мере, твой каталог находится в жёсткой караоке-ротации. Какая у тебя любимая песня для караоке?

Я избегаю караоке любой ценой, на самом деле… У меня просто это плохо получается. Ты никогда не знаешь, в какой тональности будешь, и это всегда странный, грубо звучащий микс, который меня раздражает. Может, я очень серьёзно к этому отношусь? Но мне очень весело наблюдать, как другие люди поют караоке.

Ты также стала сниматься в кино. Умираю от желания спросить тебя о камео в «Брод Сити».

Чистой воды веселье! Вся команда, они очень талантливы. Мне понравилась эта комическая сторона вещей, просто посмеяться над собой – это была возможность побыть мной, но с меньшим количеством сдерживающих факторов.

Интервью отредактировано и сжато.

Интервью для сайта “LennyLetter.com”, 26 января 2018 года

Оригинал: LennyLetter.com

Автор: Meredith Heil

Иллюстрация: Carly Jean Andrews

Переводчик: Carolina